Александр ЗАКУРЕНКО. Опыт смерти в романах Газданова.
Я не припомню, у кого из русских писателей смерть изображена столь отстранено. Разве что у А. Платонова, но в прозе последнего смерть есть функция ненормальной жизни, у Газданова же смерть и есть жизнь, точнее, жизнь включена в смерть, и писатель готов согласится с подобной картиной мира без малейшего сопротивления. Смерть присутствует во всех его романах, но она никогда не становится предметом для рефлексии, она есть, и достаточно. Создаётся впечатление, что Газданов живёт в дохристианском мире, точнее, его герои в своём отношении к смерти подобны античным. Христианство бросило смерти вызов, античность признала смерть и призвала подчиниться её воле. К смерти ведёт Рок, а с ним не спорят.
Три выбранных романа - три этапа на метафизическом пути истолкования феномена смерти Газдановым.
В первом («Полёт») смерть - помощница слабых, укротительница сильных.
Во втором («Призрак Александра Вольфа») - неизбежный финал для тех, кто служит ей больше, чем жизни.
В третьем («Возвращение Будды») - освобождение от увядания, угасания творческих сил, спасение от нищеты и болезни.
Попробуем пунктирно проследить метаморфозы в её нечеловеческом лике.
Смерть как плата за жизнь
Роман начинается с воспоминаний одного из главных героев, Сергея (схожим образом строится начало, например, в «Детстве» Л. Н. Толстого или «По направлению к Свану» М. Пруста): он видит мать "у себя в комнате, над кроватью", и заканчивается, если вычесть последний абзац, где Слетов узнает о смерти своего друга, отца Сергея, и плачет "навзрыд, как ребенок", той же сценой, но спустя девять лет: мать "на коленях перед кроватью" сына. Только вместо комнаты - палата клиники, сам Сергей - тяжело ранен после попытки самоубийства.
Между тем, роман менее всего об отношениях сына и матери. Сын влюбляется в младшую сестру матери, Лизу. Первая, всеохватывающая любовь-страсть-влечение, да к тому же к красивой и опытной родной женщине ослепляет его (сюжет вполне в духе Серебряного Века, да и вообще, частый сюжет в литературе - см. "Маленький Лорд" Ю. Боргена или "Тетя Зина" А. Закуренко).
В шестнадцать лет Сергей выскальзывает из детства, но объятья тети Лизы как бы вновь возвращают его в прошлое и одновременно лишают детской невинности, делая мужчиной.
Любовь развивается на той же вилле, где когда-то начался роман его отца, Сергея Сергеевича, и Лизы. Виллу окружает Сад. Сад - Эдем, вилла - эмигрантская анти-Обломовка. У Гончарова - рай, утраченный вместе с детством, здесь - рай, обретаемый с утратой детства-невинности. Сергею и Лизе только и остается, что стать Адамом и Евой. Но за грехопадением следует наказание.
Вернувшись с юга, уже в Париже, сын случайно узнаёт, что его возлюбленная была много лет любовницей отца. В тот же день он возвращается в Лондон. Ночью, в квартире отца, Сергей находит револьвер (частый герой романов Газданова, стреляющий, например, и в «Призраке Александра Вольфа), после чего пишет предсмертную записку единственному человеку, который остался у него - матери. Затем, для того, чтобы его труп не нашли "с изуродованной головой" - "будет нехорошо", он стреляет себе в грудь, туда, где "глухо и отчаянно билось сердце". Слуга обнаруживает Сергея в кабинете отца лишь на рассвете. Как и в "Призраке Александра Вольфа", пуля проходит над сердцем героя, и тот остается жив (завершится роман смертью отца и Лизы). Возможно, их смерти - плата за жизнь спасенную.
На следующее утро Лиза заходит к Сергею Сергеевичу за своим паспортом - она все же решает лететь в Лондон - и узнает, что ночью Сергей стрелялся, но есть надежда: "сердце не задето". Вместе они спешат в аэропорт. По дороге машина обгоняет несколько автомобилей, направляющихся на тот же лондонский рейс, - в них находятся другие герои романа.
Самолёт летит из Парижа в Лондон.
Лейтмотив полета задан уже названием. Но само слово как одно из ключевых, постоянно возникает в различных контекстах, соотнесенных с определенными героями (курсив - автора статьи):
а) Елизавета Александровна, ощутив прилив жизни, бежит наперегонки с Сергеем два километра по лесу - до виллы, и этот бег в лесу для нее - "мгновенный полет в остановившемся воздухе";
б) писатель Кузнецов, отдыхая с Ольгой Александровной на юге в июле (в том же месяце, что и блаженствующие на вилле Лиза и Сергей), говорит ей: "Как обидно, в сущности, что природа обошла человека, не дав ему способности летать. ";
в) в диалоге Лизы и Сергея, цитируя юношу, Лиза повторяет: "Время - тяжелый полет";
г) Лиза впервые ночью приходит к Сергею в халате, на котором "по синему шелку. летели вышитые птицы", в этом же халате принимает Сергея в своей квартире в Париже в тот трагический день, когда Сергей узнает о прошлой связи его возлюбленной с его собственным отцом;
д) фамилия героя - Слетов - отсылает к символу полета самим фонетическим строем (Слетов-слетать-полетать-полет), сам же Слетов не попадает на потерпевший аварию рейс - он не может лететь в Англию, поскольку у него нет визы.
Смерть как литературный приём
Итак, самолет напоминает купе в начале "Идиота", где также встретились три, считая фото Настасьи Филипповны, главных героя романа. У Достоевского формально гибнет один герой, символически - все три, у Газданова - формальная гибель героев в самолете совпадает с символической.
Сюжетные линии: основная "Сергей -Лиза - Сергей Сергеевич" и второстепенные "Лола Энэ - Лондон - "деньги давно умершего любовника" и "Людмила -Лондон - Макфален" - пересекаются в движущейся над Ла-Маншем точке летящего аэроплана. Ольга и Слетов не успевают на этот рейс и вылетают следующим. Это их и спасает, так как "аэроплан над серединой залива" падает "вниз, объятый черно-красным вертикальным вихрем дыма и огня".
Сцена крушения аэроплана, в котором Газданов собрал четырех из шести основных героев - не просто прием, это - deus ex machina, позволяющий автору одним ударом разрубить все сюжетные узлы и одновременно высказать свое кредо. Так Мария (сценический псевдоним - Лола Энэ) в старости приходит к пониманию мира и себя, и впервые испытывает не театральные, но вполне реальные чувства любви, сострадания, творческого подъема. В прошлом, когда шестнадцатилетняя Мария приехала в Париж, "ее животное великолепие" определило карьеру молодой актрисы. Нынче же она живет в состоянии "блаженной дремоты" и смерть для нее всего лишь переход количества в качество: она накопила достаточно, чтобы умереть спокойно. Существенно, что лететь в Лондон ей советует Сергей Сергеевич еще до самоубийства сына, то есть ее появление в самолете не совсем случайно.
Людмила, бывшая жена писателя Кузнецова, ставшего, в свою очередь, новым мужем Ольги Александровны, матери Сережи и бывшей жены Сергея Сергеевича, - авантюристка по призванию и пианистка по профессии, наконец совершает самую удачную сделку в своей жизни - находит богатого вдовца-англичанина Макфалена, влюбляет его в себя до безумия и, "овладев" им в Париже, отправляется в его дом в Лондоне.
Полет обретает смысл именно в своей прерванности. Прерванность есть следствие греха, грех же - случайность, неверное использование свободы.
Сам Газданов подсказывает подобное прочтение, вводя в автокомментарий к сцене deus ex machina понятие "ошибка": ". расчет, который привел каждого из этих людей сюда (в аэроплан-ред.) исходил, может быть, из давным-давно совершенной . ошибки".
Жизнь - грех, смерть - исправление ошибки
Значит, грех - не только опечатка, это ещё и ошибка (в русском - огрех, в сербском - по?грешка), таким образом, данная смерть (катастрофа) - есть "момент. удаления от. реальности", которая "соткана из таких ошибок". Но "сущность мира" не укладывается в "законченную схему" и люди "обречены. на роль бессильных созерцателей". Жизнь - "ежеминутно меняющаяся история", и для гибнущих героев "самым важным событием в истории одной или нескольких жизней" становится факт полета аэроплана - поскольку именно он уничтожает саму возможность найти "определенный смысл".
Гибнут герои, жившие по законам обмана: Лиза, которая обманывала себя, думая, что любит других и реально желая любви для себя одной, Людмила, которая обманывала постоянно, Лола Энэ, которая обманывала почти всю жизнь и, наконец, Сергей Сергеевич, который обманывал себя и других, делая вид, что все в порядке там, где все было весьма неблагополучно.
Лиза гибнет в тот момент, когда ей кажется, "что ее жизнь с Сережей начнется сначала", но даже перед внезапной смертью, размышляя об общем будущем, она в первую очередь думает о себе, а не о Сереже. Обида на его отца сильнее любви. Она носит "в себе слепую и эгоистическую страсть, безжалостную по отношению к тем, кто является ее жертвами" и "медленную отраву", которую чувствует даже защищенный "от нее в тысячу раз лучше" сына Сергей Сергеевич.
Сергей Сергеевич погибает в поворотный момент своей жизни, когда ему открываются, вернее, под воздействием внешних событий, в нем самом открываются новые и простые истины. Но смерть его - не смерть Ивана Ильича, это, скорее, смерть кн. Болконского, смерть, дарующая если не избавление, то глубину и трагедию последнего взгляда. Генетически СС, конечно же, близок толстовским прозревающим героям, и Газданов не случайно использует в своих описаниях фирменный толстовский прием "внутреннего монолога" - цельного и логически ясного, что, в общем-то, не характерно для героев других произведений Газданова. Сергей Сергеевич, обретая любовь, обрекается смерти.
"Смерть есть один из аспектов любви", - говорил Слетов. Жизнь - случайна, смерть - закономерна в той мере, в которой закономерны грехи человека.
Чистота как спасение от смерти
Сергей, Ольга Александровна, Слетов остаются живы. Важно, что каждый из них обретает свое счастье/несчастье не за счет других, а следуя собственным немеркантильным интенциям. Объединяет их чистота сердца.
Когда юноша приходит в себя на больничной койке, рядом с ним - его мама, только прилетевшая следующим после катастрофы рейсом. Сергей просит, чтобы она снова сказала ему те же слова, что и в детстве: "мой беленький". Ольга Александровна произносит их. Очень важно, что для матери и сына их полеты заканчиваются ласковой белизной - символом чистоты (страдания очищают), но здесь же присутствует и второй смысловой ряд - присутствие душ уже погибших, но еще находящихся на земле, среди родных, ощутимо, но уже не влияет на дальнейшую жизнь: "так и теперь из-за Лизы было видно то, что до сих пор отделяло его от нее - мама, отец, ощущение теплой воды в ванне, - давно, когда он был маленьким и когда смуглые руки Лизы вынимали его оттуда. "
Мотив детства, чистоты, ванны, воды и мотив любви, материнства объединяются в этом завершающем слове "беленький" - Сергей остается жить.
II. «Призрак Александра Вольфа»
Призрак и смерть
Александр Андреевич Вольф (Alexander Wolf, Саша Вольф) - главный герой романа «Призрак Александра Вольфа», двойник, оборотень, зеркальное отражение Рассказчика. Полное имя Александра Вольфа во многом определяет мистический характер своего носителя: Александр - защитник людей (греч.); Wolf - волк (анг.), во многих культах и обрядах предводитель боевой дружины, в славянских мифах после смерти превращается в упыря (волкодлака, вурдалака); в новоевропейской культуре связан с фрейдовским комплексом «человека-волка», жертвы и убийцы одновременно (Гарри Галлер в «Степном волке», герои-авантюристы А. Грина). Помимо этого, волк связан с мифом о близнецах (волчица, вскормившая Ромула и Рема, древнеиранские, китайские, монгольские предания), что важно для понимания романа, в котором тема двойничества - одна из главных. В древнеримской и древнегерманской мифологиях ассоциируется с богом войны, в скандинавской мифологии образ волка связан с темой конца мира (Старшая Эдда, Прорицание Вельвы), что протягивает нить к толкованию самого образа Вольфа и его «огромного белого коня» в апокалиптическом духе (см. пр. 3) Кроме того, сюжет с раненным насквозь в грудь Александром Вольфом, лежащим в полдневной жаркой степи юга России, поразительно точно ложится на сюжет лермонтовского стихотворения-сна «В полдневный час в долине Дагестана// С свинцом в груди лежал недвижно я. ». Наряду с мифологическим и лермонтовским основные сюжетные подтексты романа - апокалиптический сюжет о четырёх конях, новелла Э. По «Сказка извилистых гор», книги Б. Савинкова «Конь бледный» и «Конь вороной».
Александр Вольф все время в ожидании смерти. Он созидает космос, в основе которого лежит его главная идея: смерть и счастье - явления одного порядка - неподвижности, смерть - остановка ритма, оболочка, подобная поезду, в котором еще происходит жизнь, но который обречен на крушение. Поэтому человеку ничего не остается как «нести с собой смерть или идти ей навстречу, убить или быть убитым». Он - онтологический антипод Рассказчика - каждый из них несет в себе смерть другого, но Рассказчик смерти не желает, Александр Вольф - смерть воспевает. По Александру Вольфу его убийца есть орудие судьбы, аналог античного Рока. Рассказчик живет в момент жизни, Александр Вольф - в момент смерти. Именно в подобный момент перед кончиной и происходит в Александре Вольфе изменение - смерть «Ella nia rate» (дала осечку), жизнь ощущается как «единственная ценность». Но - лишь перед лицом Смерти. Как самостоятельная величина, в рассуждениях Александра Вольфа она отсутствует. Поэтому он становится морфинистом. Поэтому он, даже полюбив Елену Николаевну, не в силах ее ни удержать (она - все же не жизнь), ни обратить в свою веру - она исчезает. Он - духовный ученик Кириллова, но лишь в отрицательной части: «все бессильно перед . властью убийства», Бога в его построениях нет, равняться или спорить ему не с кем.
Если Рассказчик «задерживает каждое свое чувство» (и здесь выступает вполне в духе прустовских героев или, что типологически точнее, сопоставим с героем повестей Ю. Фельзена), то Александр Вольф каждое свое чувство отравляет дыханием насильственной смерти. Рассказчик - «отравлен войной», тем, что «видел измену, трусость, отступничество, алчность, глупость и преступления», Александр Вольф отравлен тем, что ему после своей смерти подарили жизнь, с которой, он, собственно, не знает, что делать. Если его жизнь представить как отрезок, то конечные точки этого отрезка: «убивать» и «быть убитым». Он действительно призрак в мире Реальной жизни. У Рассказчика хватает сил ощутить, как все в мире может быть «сосредоточено . в этот промежуток времени» - всего лишь мгновение, когда голова спящей возлюбленной покоится на его коленях (опять полусон-полуявь), и на этом построить здание Бытия-Времени (сна-бодрствования). Александра Вольфа хватает лишь на то, чтобы сделать знание о смерти мерой жизни, но саму жизнь измерять ему кроме как своим опытом смерти, нечем.
Смерть как справедливость
Его антагонисту в момент повествования 34 г. Он безымянен и мы назовём его Рассказчик. Свою историю он начинает вполне по Аристотелю - воспоминая. Прием, характерный для Газданова. Сюжет движется из глубины прошлого, чтобы завершиться тем же событием, с которого начинается, но уже в иной обстановке. Левая точка жизненного отрезка: Россия, Гражданская война, лето 1920 - правая: Франция, Париж,1938 г. Само же событие - дублированное (почти гибель на бис!): убийство одного и того же человека, вначале нам неизвестного (ему 22 г.), второй раз - главного героя романа, Александра Вольфа (40 лет).
Рассказчик описывает свое участие в Гражданской войне на стороне белых, но участие идеологически никак не откоментированно. После нескольких суток беспрерывных боев Рассказчик в полусонном состоянии среди знойного летнего марева оказывается на дороге, преследуемый неизвестным на громадном боевом коне. Неизвестный убивает под Рассказчиком вороного, но Рассказчик ответным выстрелом из револьвера, почти бессознательно, поражает неизвестного в грудь. Приблизившись, он видит молодого человека с серыми глазами. На его необыкновенном жеребце Рассказчик едва уходит от погони.
Через 18 лет Рассказчик, работая в Париже журналистом, случайно читает книгу «I`l come To-morrow». Её автор некий англичанин Alexander Wolf. В сборнике три рассказа, особое внимание Рассказчик уделяет третьему рассказу - «Приключение в степи» («The Adventure in the Steppe»). В нем с точностью зеркального отображения - от лица убитого - ведется повествование о том же событии, невольным участником которого стал сам Рассказчик.
К этому времени Рассказчик впервые в жизни испытывает гармонию: физическое и духовное в любви к Елене Николаевне сливаются в единое тело. В новом пространстве любви сплетаются все прежние нити: тревожное ожидание встречи с «убитым», разгадка его тайны, знание о прошлом Елены Николаевны, в котором 2 года тому был некто, заморозивший и чуть не разрушивший ее, апокалиптические образы «бледного» и «вороного» коней.
Прошлые жизни Рассказчика, Елены, Вознесенского сливаются в единый поток - из его пены возникает так и не убитый Александр Вольф. Рассказчик беседует с ним, в их диалогах обретает завершенный вид ускользающая идея Времени и Судьбы.
Александр Вольф приехал в Париж, чтобы найти ушедшую от него Елену и заставить ее вернуться. Его мучит соблазн «заставить события идти так, как вы хотите», возможно, в этом он видит смысл своей жизни. Если же Рок, Судьба мешают его волению, он готов «уничтожить причину, которая вызывает эти события». Так сложные построения приводят к примитивной идеи уничтожения. Гора родила мышь, Александр Вольф - свой собственный, на этот раз реальный, конец.
Сложившись в единый узор, разрозненные события требуют реального финала. Древнегреческая трагедия в эмигрантских декорациях заканчивается, как и положено, смертью: Рассказчик присутствует при убийстве полицией своего приятеля и известного грабителя «кудрявого Пьеро», и оказывается последним, кто заглядывает в глаза умирающему уголовнику (как 18 лет назад - в глаза Александру Вольфу), после чего с заряженным револьвером (еще знак «недоубийства» Александра Вольфа) в кармане пиджака - пистолет был взят на всякий случай - Рассказчик направляется к Елене Николаевне. В прихожей он слышит её крик, вбегает c оружием в руке в комнату и видит: «силуэт мужчины, который . держал револьвер». Рассказчик стреляет два раза подряд (в начале романа - один), мужчина падает, Рассказчик склоняется над ним и видит мертвые глаза Александра Вольфа
Сцена, напоминающая сперва сюжет с Дуняшей и Свидригайловым, завершается прямо противоположным. Вместо шантажа и самоубийства - убийство во имя жизни. Рассказчика уничтожает человека, давно ставшего призраком (собственно, гибнет только призрак, человек мертв уже давно).
Александр Вольф лежит на ковре. Раньше у него были серые глаза и серый костюм (см. прим. 4 о цвете лошади). Теперь глаза мертвы, но их цветом пропитывается ковер - он тоже серый. Цвет призрака передается неживому предмету, такова эпитафия автору «Приключения в степи» .
Время как промежуток между жизнью и смертью
Время у Газданова - промежуток между существованиями героев, у Пруста время и есть само существование. Жизнь Рассказчика и Александра Вольфа происходит в моменты остановки времени - сон или видение, призрак или забвение. Именно это и есть реальность - все остальное: течение календарных дней, события, действия - то, что заполняет промежутки безВременья. Жизнь не сон, но и не бодрствование, по Александру Вольфу жизнь есть ожидание смерти, составленное из случайных события, по Рассказчику жизнь есть переживание, повторное и многократное возвращение к истинному существованию как бы во сне, выстрел в Александра Вольфа, любовь к Елене Николаевне происходят почти в забытьи, за героя действует его Судьба, понимаемая в широких границах: от всевластного античного Рока до промежутка между Временным (экзистенцией) и Безвременным (смертью) в духе скрупулезной анатомии структуры времени у Бергсона и Пруста. Так, Рассказчик ощущает высшее счастье (любовь к Елене Николаевне) как «прозрачное», т.е. неосязаемое, визуально отсутствующее - еще один вариант призрака.
Все происходит как бы во сне, жизненная цепь случайностей распадается: призрак исчезает, возникает реальность. Ею оказывается любовь.
III «Возвращение Будды»
Как мы уже отмечали, Рассказчик - частый для Газданова герой, одновременно являющийся участником событий, повествователем этих же событий и комментатором своего повествования. Отсюда Рассказчик у Газданова часто живет созерцательной, полувыдуманной жизнью, как бы наблюдая за собой со стороны. Такой тип героя возможен при определенных чертах личности: самоуглубленность, рефлексия, самоанализ, ипостатичность (т.е. проявление своего "я" в различных ипостасях), вариативность действий. Поэтому Рассказчик часто не имеет реальной биографии - она заменяется биографией внутренней, историей души, которую можно назвать психографией. Вот все, что находит нужного сказать о себе Рассказчик следующем романе: "Я как таковой, такой-то и такой-то, родившийся там-то, в таком-то году, кончивший среднее учебное заведение несколько лет тому. переставал существовать". Скудные добавочные сведения о Рассказчике возникают из отрывков воспоминаний, бесед с Павлом Александровичем. В прошлом Рассказчик - сразу по окончании гимназии участник Белого движения. Первый год эмиграции проводит в военном лагере на берегу Дарданельского пролива (здесь так же, как и в романах "Вечер у Клэр" и "Призрак Александра Вольфа", герой наделяется автобиографическими чертами - Газданов воевал на стороне белых в юном возрасте, жил в военном лагере etc.)
Другой герой романа - Щербаков - одинок. В своей жизни проживает весь основной набор авантюрно-сентиментального героя: обеспеченный-нищий-внезапно богатый, одинокий-доверчивый-обманутый, обретший счастье любви - убитый при участии объекта любви за наследство.
Первое его появление - амплуа благородного нищего: "оплывшие глаза и дряблые веки. лопнувшие во многих местах башмаки", но "голос с удивительными интонациями уверенности в себе", совершенно правильный французский и после взгляда на Карамзина (знак сентиментальной эпохи) в руках Рассказчика (Павел Александрович просит вспомоществования) - архаический русский: "соблаговолите принять. "
Следующий "выход" - через два года в новом амплуа: "на нем было плотное пальто, крахмальный воротничок. синий костюм, золотые часы-браслет на руке". Вместо трущоб - дорогая квартира. Изменения в его судьбе - в стиле "персидского сказания": "любящий брат Николай" отказывает младшему (Павлу Александровичу) в помощи (". на меня не рассчитывай"), затем тонет, "купаясь в море", все остается единственному наследнику - Павел Александрович (странная последовательность имен: Павел - Александр(ович) - Николай, возможно, пародирует смену царей династии Романовых).
Он привязывается к Рассказчику, когда-то существенно помогшему ему, Рассказчик часто бывает у него в доме, где и знакомится с Лидией, сожительницей Павла Александровича. Лидия - тип падшей женщины, но, в отличие от традиционного образа (Сонечка Мармеладова, Катюша Маслова), Лида не только жертва среды, но вполне осознанный участник той жизни, к которой привыкла с детства. Она чувственна и вульгарна, и если вульгарность - следствие образа жизни, то чувственность - личностное качество, не случайно Лида становится участницей одного из видений Рассказчика (видение #4).
Рассказчик ведет с Щербаковым абстрактно-интеллигентные беседы. 11-ого февраля, после одной из таких бесед, он отправляется домой дописывать статью. На следующее утро его арестовывают и на допросе обвиняют в убийстве Павла Александровича. Мотивом, как считает следователь, могло стать завещание, по которому наследником убитого становился Рассказчик (он узнает и о завещании, и об убийстве только на допросе). Единственное, что может спасти Рассказчика от приговора - обнаружение статуэтки Будды. Она исчезла после убийства (значит, ее украл предполагаемый убийца), но след от подставки остался на пыльной книжной полке.
Убит Павел Александрович ударом в затылок - здесь вполне открытая ссылка на "Братьев Карамазовых": убивает Амар, любовник Лиды, двойник Смердякова (на груди у Амара татуировка - Enfant de malheur (фр. - несчастное дитя), сам же Рассказчик - сюжетный двойник Мити Карамазова (невинно арестованный) и идеологический - Ивана (Рассказчик размышляет о "трагической судьбе" автора "Великого Инквизитора"). Так же, как Иван обосновывает убийство отца, Рассказчик приходит к тому, что Павлу Александровичу лучше умереть, пока он наслаждается обретенным покоем, то есть вместо нирваны половинчатой - спокойной старости, обрести полную - освобождение от жизни .
Смерть как причина болезни и лекарство от неё
Пока ведётся следствие, Рассказчик пребывает в тюрьме. После освобождения он идет к Катрин, девушке, с которой расстался 3 года назад из-за своей "болезни" и узнает, что Катрин вышла год назад замуж и вернулась домой, в Австралию. Сам Рассказчик только что вступил в права наследства, завещанного ему убитым, но "болезнь" не оставляет его. И, как часто у Рассказчика, воспоминания, вспыхивающие в момент выбора, провоцируют новый приступ. Вглядываясь в статуэтку, Рассказчик вновь захвачен "видением" (см. ниже - 2)-видения), но впервые за время болезни подавляет иную реальность усилием воли, после чего болезнь отступает навсегда. Выздоровление наступает в конце февраля, а в начале весны Рассказчик получает от Катрин письмо. Она в Мельбурне, думает о нём, мужу "послала развод".
Через несколько дней Рассказчик плывет в Австралию. Стоя на палубе, он размышляет "о том, что значило для" него "путешествие и возвращение Будды". Возможно, прошлая жизнь была лишь "томительным ожиданием этого. морского перехода". Рассказчик направляется к счастью, перерождение заканчивается, но его движущей силой неканонически (в буддизме нирвана, напротив, освобождение от этого мира), как и облик Будды, становится именно жажда любви и привязанность к посюстороннему миру, проще именуемому - жизнь.
Основной поток повествования Рассказчик составляют вкрапленные в сюжет 1) воспоминания, 2) видения, 3) размышления.
Воспоминания связаны с историей любви Рассказчика к Катрин. Она в возрасте не старше 20 лет приехала из Австралии учиться в Париж, где и познакомилась с нашим героем. "По внешности она напоминала . иногда . легкий призрак. У нее были белые волосы, сквозь которые проходил свет, бледное лицо и бледные губы, тусклые синие глаза и тело 15-летней девочки" (внешне Катрин похожа на Лиду и именно в 15-ть лет последняя убегает из дому).
Здесь тема двойничества указывает на различные пути развития сходных образов: Катрин и Лиды. Щербаков выберет Лиду и погибнет, Рассказчик выберет Катрин и останется жить. Чувственность несёт смерть, чистота - жизнь, мотив, нам уже известный.
Рассказчик и Катрин встречаются, Катрин делает аборт. Смерть нерождённого ребёнка является толчком для метафорического рождения: начала болезни героя. На следующий день после операции Рассказчик ощущает, что его "властно захватывает странная болезнь", выражающаяся в невозможности разграничить реальность и постоянно охватывающие его видения. Рассказчик чувствует, что не "вправе связывать" Катрин "каким-либо обязательством", Катрин обещает "бросить все и приехать" к нему, как только он "почувствует себя достаточно сильным, как только ясность . рассудка не будет ничем больше омрачена".
Видением (всего их 5) роман открывается и, если исключить краткий финал, заканчивается.
Роман начинается описанием смерти героя в сюрреалистически-романтических декорациях: скалы, ущелья, горная река, в которую падает Рассказчик (сцена в духе Лотреамона, само падение схоже с падением Шерлока Холмса в "Последнем деле Холмса", вплоть до аналогичного зависания на кусте и конечного спасения).
Приступу нереальности предшествовало желание "исчезнуть и раствориться. как чье-то воспоминание", Рассказчик "видел. целую последовательность" своих "превращений. композитором, шахтером, офицером, рабочим, дипломатом, бродягой". Из череды "неясных ощущений, видений и мыслей" Рассказчик "вынырывает" в Люксембургском саду - у него просит денег нищий (Павел Александрович), в кошельке у Рассказчика есть лишь целых 10 франков, он их отдает Павлу Александровичу (тот, разбогатев, отблагодарит за крупную милостыню завещанием на имя Рассказчика), затем вновь погружается в призрачный мир.
Видение#2 еще «сюрреалистичней» - Рассказчик видит себя "старой женщиной с дряблым и усталым телом". Рядом лежит "мальчишка-араб, спина и плечи которого покрыты прыщами", а на следующее утро "в кровати оставался только труп старухи и запекшаяся кровь от страшной раны" - в символической форме Рассказчик предвидит убийство Павла Александровича и даже национальность убийцы.
Видение#3 наиболее любопытно и представляет самостоятельный сюжет: Расказчик лишает жизни напавшего на него ночью наемного убийцу Эртеля (ср.: в "Бесах" Эркель - самый бесчувственный из" шигалевцев"). Его арестовывают и заключают в тюрьму некоего Центрального Государства, описанного в духе традиционных антиутопий: бессмыслица, однообразие, портреты Вождя, нелепость обвинений. Устройство государства напоминает замятинское (в 1927 г. проза Газданова была опубликована в одном журнале с романом "Мы") и кафкианское ("Процесс"). Чудом Рассказчик спасается, его видение - воплощение эмигрантских представлений об СССР ("Смерть тирана" В. Набокова, "Солнце мертвых" И. Шмелева, "Дзержинский" Р. Гуля и т.п.)
Видение#4 - ночь с Лидией в "зеркальной" гостинице после совместного посещения cinema. Вместе с Л. он проводит безумную ночь в номере №9, (цифра 9, возможно, отсылает к девяти Дантовским кругам ада), где большая часть поверхности состоит из зеркал и во всех отражаются их сплетенные тела.
Видение#5 происходит ровно в годовщину смерти Павла Александровича - 11 февраля. Оно вновь возвращает к 1-ому видению своей смерти: "внизу. на. берегу бурной. речки лежал труп человека" (самого Рассказчика). Далее Рассказчик попадает в концертный зал: перед его взором проходят все участники истории: "портрет низколобого" вождя, смутная тень с характерным арабским профилем (убийца Щербакова - Амар), "женщина с тяжелыми глазами" (Лида), поющая песенку Катрин. Видение возникает в тот момент, когда Рассказчик вглядывается в лицо Будды и завершается той же перспективой - "золотое лицо Будды и побелевшие пальцы рук, сжимающие статуэтку". Т.о., проделан полный цикл: рождение-исчезновение-смерть-воскрешение-рождение, болезнь побеждена.
Размышления Рассказчика строятся как взаимодействие оппозиций: зыбкость границ между бытием/жизнью и небытием/смертью; путь от смерти к жизни, как потеря/возврат умершей/воскресшей любви; история/сюжет как цепь закономерностей/случайностей, познать которые единичному разуму/человеку не дано, но которые определяют жизнь Рассказчика как существование "в постоянном и беспредметном беспокойстве, почти метафизическом".
Рассказчик - один из персонажей в бесконечном ряду "героев-мыслителей" от героев Достоевского до того же Фальтера из набоковского "Ultima Thule" или прустовского Свана.
В размышлениях он не одинок. Щербаков - родственная душа, в период нищеты его самоубийству препятствовало "сопротивление культуры". Став богатым, Павел Александрович "все чаще думает о смерти. " Он приходит к Богу (слова панихиды "в лоне Авраама, Исаака и Иакова" кажутся ему "самым значительным"), но Бог для него явление, скорее, эстетическое, - "иллюзорное утешение" в Европе, живущей, "как убийца, преследуемый кровавым воспоминананием".
Этически Павел Александрович чувствует "тяготение к буддизму". Следовательно, основная тема возникает как сумма 2-х мотивов: 1-ый - постоянное исчезновение и возврат, 2-ой - забвение и покой, - воплотившихся в "небольшую желтую статуэтку. из литого золота" с "крупным рубином" вместо пупка. Причем Будда изображен неканонически - стоя и с головой набок, но именно "неканонический" Будда спасает Рассказчика. Таким образом, "возвращение Будды" имеет и чисто физический смысл - возврат вещественного доказательства невиновности Рассказчика, и мета-физический - Павел Александрович возвращается туда, откуда пришел в эту жизнь (Расказчик воспринимает Павла Александровича после превращение того из нищего в богатого "как неузнаваемо-искаженное напоминание о ком-то другом, некогда существовавшем"). То есть, по мере приближения к смерти, Павел Александрович как бы проявляется - "этот человек начинался в области фантазий и переходил в действительность" - как негатив. Последний этап - появление облика - есть небытие, нирвана, максимальная степень действительности.
Итак, проделан путь: смерть по-прежнему случайна, но всё более, если по отношению к ней можно употребить это слово, продуктивна. Её дары возрастают от романа к роману. Детство платит за взросление смертью близких («Полёт»), юность платит за участие в жизни Отечества и осуществление любви убийством соперника-двойника («Призрак Александра Вольфа»), старость исполняет свой долг и находит спокойное пристанище в смерти, пусть даже и насильственной («Возвращение Будды»).